Скачать в архиве

КРАТКОЕ ВВЕДЕНИЕ,

которое имеет смысл прочитать, хотя сам я предпочитаю читать книгу с середины, а потом, если понравится и захватит, то возвращаюсь к началу. Слишком уж обманчивы книги. Вдруг время только зря потратишь. Ведь есть же умная, ставшая бестселлером книга Дейла Карнеги «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей». Чего же еще? Ну что ж, Карнеги — это действительно мило. Но мало. Он писал полвека назад. Да, до него подобных книг не было. И его парадоксальные находки, касающиеся бытового общения, убедительны. Но сам же он признается, что все его советы могут быть выписаны на одной почтовой карточке. А книга большая потому, что дается подробное обоснование его нестандартным коммуникативным теоремам... А так ведь только: запоминайте имена, не спорьте, не обвиняйте, умейте слушать... Кроме того, у психологов возникли и возражения (есть даже книга «Анти-Карнеги»), Но сами они часто разрабатывают в основном лишь понятийный аппарат и теоретические концепции... Причем иногда с досадой отмечаешь, что все это так лишь... предисловие к введению, общие подходы к частным подходам, глубина пустоты... А психотерапевты и психологи-практики должны помогать людям действенно и конкретно. Поэтому двадцать лет назад я начал заниматься с обычными живыми людьми, у которых, казалось бы, не было «проблем с общением», но, как оказалось, не было только видимых проблем.

В центре Москвы, на улице Чехова, дом 9, есть уютный подвальчик, восемнадцать ступенек вниз — семь комнат, туалет, кухня, — много раз показанный по телевидению, сфотографированный и расхваленный корреспондентами журналов и газет. Это клуб психологической культуры общения «Маленький принц». Здесь и происходила обкатка программ тренинга и теоретического материала, которые легли в основу моих книг и публикаций. Здесь в живых дискуссиях с обучающимися оттачивались жизненные позиции и разрабатывались приемы тренинга новых, более успешных форм поведения. В 1991 году мы организовали филиал «Маленького принца» в школе № 1041 г. Москвы. И сам клуб, и его филиал в школе — это моя мастерская, лаборатория, полигон для занятий со студентами... Почти пятнадцать лет я работал доцентом на факультете педагогики и психологии Московского государственного педагогического университета (МГОПУ) им. М. А. Шолохова. Стараниями декана профессора И. П. Клемантович факультет превратился в серьезный центр подготовки психологов и социальных педагогов. Некоторое время я заведовал кафедрой прикладной психологии на этом факультете. И первое издание книги «Лабиринты общения» предназначалось не только широкому кругу образованных читателей, но и студентам. Ректорат МГОПУ посчитал, что эта книга является учебником, и наградил меня дипломом первой степени за ее подготовку и издание. Но «время, вперед!». Теперь я доцент кафедры связей с общественностью в Государственном университете управления (ГУУ) — в том, корпуса которого высятся рядом со станцией метро «Выхино» в Москве. Я продолжаю сотрудничать и с МГОПУ. Но основные усилия сосредоточил на том, чтобы вместе с директором Института социологии и управления персоналом ГУУ профессором Альбертом Владимировичем Филипповым и, понятно, под его руководством обучать и воспитывать будущих специалистов по честным пи-ар-технологиям и честной рекламе.

Что такое честная реклама? Роюсь на полках университетского магазина. Из множества красивых названий привлекло «Манипуляции в общении». Полистал, вчитался. Понятно написано. Явно нужно. Интересно, глубоко. Купил, начал читать, положил в стопку для непосредственной работы. Но все, что я откладываю для изучения, перехватывает и прочитывает моя жена Лена (экономист и в душе психолог). И вдруг она мне показывает рубрику «Литература». В ней автор В. Н. Панкратов выделяет книги, которые нельзя не читать. В их число он включил и «Лабиринты общения». Вот это и есть честная реклама... потому что лично мы друг с другом не были знакомы. Спасибо вам, Вячеслав Николаевич!

Как-то общаться умеет каждый, но можно всегда научиться делать это успешнее. Можно улучшить, как говорят в психологии, психотехнику общения. Наше среднестатистическое общение насыщено ошибками, которые мы легче замечаем у других, чем у себя. Осознать, преодолеть, улучшить хорошее — хотите — пожалуйста. Не хотите? Считаете, что вы прелесть?.. Попробуйте прочитать эту книжку; увы, я гарантирую некоторое разочарование в себе. И уж потом захотите, может быть, прочитать еще раз иди еще не раз более тщательно.

В книге много логико-графических схем и схематических рисунков, выполненных мною и Еленой Коробковой. В них мы заботились не о формальной правильности и натуралистическом сходстве, а о том, чтобы они лучше помогли понять смысл.

Предупреждаю, что книга — хотя и написана публицистическим языком, — не для легкого чтения. И поэтому мы предлагаем вам

которое можно было бы и не читать, но тогда придется к нему как к справочнику все время обращаться при чтении книги. Так что начнем преодоление с того, что заставим себя запомнить несколько психологических позиций, а потом уж можно будет читать главы в различной последовательности: хоть с последней начать, или с середины, или вообще в шахматном порядке — как захотите...

ДЕЛОВОЕ И АФФИЛИАТИВНОЕ ОБЩЕНИЕ

Договоримся сразу, что не будем пугаться терминологии. Если ее понять, то она все же помогает, а не запутывает. Кроме того, это еще и интересно. Вот уже в арсенале нашем — термин «психотехника общения». А эти два новых термина (деловое и аффилиативное общение) объясним прямо сейчас. Сначала было дело, потом было слово — такое мнение высказывали многие мудрецы уже давно, если они не были теоретиками от религии. Это означает, другими словами, что в процессе именно совместного дела, в совместной деятельности возникает общение людей. Можно даже подправить этот тезис и сказать, что общение — это часть совместной деятельности людей, и трудно понять, что сначала: действие, которое совершается вместе, или знаки, которыми обмениваются люди в этом совместном действии. Интересно также, что, даже если человек занят делом в одиночку, он «про себя», а иногда и вслух разговаривает сам с собой, то есть фактически с воображаемым другим. Это мы разобрались с «деловым общением». Но, хотя речевое общение не может возникнуть без совместной деятельности, оно может тем не менее как бы отрываться от нее и приобретать самоценность. Нет-нет, в конце концов оно все равно часто включает разговор о деле и продолжается в дело, но может осуществляться и как бы само по себе. Мы ведь часто собираемся для того, чтобы «поболтать», потому что тянет друг к другу. Такому тяготению соответствует греческий корень «фил», и общение ради общения, общение как самоцель называется аффилиацией. Это «неделовое общение».

И деловое, и аффилиативное (неделовое) общение играют большую роль в межличностных и коллективных отношениях людей. Работа, друзья, знакомые, продавцы, слесарь-сантехник, врач. И семейные отношения представляются здесь как нельзя более типичными...

Деловое общение служит кооперированию в решении бытовых вопросов, взаимодействию по профессионально-трудовым и учебным проблемам членов группы, организации досуга и т. п. Аффилиативное общение играет роль эмоциональную — общаются близкие люди, понимающие друг друга и желающие понять друг друга еще больше. Они сочувствуют и сопереживают (эмпатия), готовы при эмоциональном дискомфорте оказать поддержку. Психологи А. В. Петровский и В. А. Петровский называют это действенной групповой эмоциональной идентификацией (ДГЭИ). Важно аффилиативное общение и для сплочения группы, что, в свою очередь, сказывается положительно и на деловом взаимодействии членов группы.

В проблеме общения выделяются обычно вопросы передачи сообщения, вопросы социальной перцепции (восприятия человека человеком) и вопросы взаимодействия, или интеракции, как предпочитают иногда говорить психологи. Для оптимального взаимодействия нужно, чтобы сообщения передавались оптимально, а социальная перцепция была бы адекватной и достаточно тонкой. Но нас будет интересовать именно само взаимодействие, сузим-уточним, коммуникативное («общенческое») взаимодействие. Поэтому если мы и коснемся других вопросов, то лишь тогда, когда это будет необходимо для разрешения интересующих нас проблем в рамках коммуникативного взаимодействия. С другой стороны, само взаимодействие имеет множество аспектов, трудно поддающихся строгой классификации. Здесь и расширение круга общения, в том числе знакомство и заинтересовывание собою людей, и интимное сближение (и сама по себе сексуальность), и выступление перед аудиторией, и педагогическое общение, и общение в роли лидера, в частности ведение дискуссий, организация мозговых штурмов... Но больше из множества проблем нас будет волновать создание комфортного психологического микроклимата в группах. Основа для этого — нравственность, принципы которой одинаковы как для жизнеповедения в целом, так и для общения.

Общение и принципы нравственности

Когда мы говорим о нравственности, то многие ее позиции настолько очевидны, что вроде и говорить о них не стоит. Нет, стоит, потому что, несмотря на очевидность при прямом их изложении, в житейских ситуациях ими могут пренебрегать.

Нравственность в сфере отношений и общения предполагает много принципов.

Надо учесть не только свои интересы, но в равной степени и интересы другого человека. А еще лучше — альтруизм, то есть благородные поступки на благо отдельных людей, групп и общества в целом (конечно, не в ущерб кому-либо). Или, по крайней мере, — справедливость, проявляющаяся в равенстве прав и обязанностей, в равенстве возможностей, зафиксированном в законах, в эквивалентном обмене, без обмана, результатами своего труда в соответствии с договором.

Если говорить об отношениях в системе «личность — личность», главным принципом должен быть их субъект-субъектный характер. Я субъект, личность; и ты тоже субъект, тоже личность. Такая позиция предполагает активное противодействие субъект-объектным тенденциям в других личностях, но в особенности в себе; ведь в себе эти тенденции чаще всего не осознаются и означают, что я, мол, субъект, а другие люди для меня не более чем объекты. Тогда — решает такой «субъект» — я могу выжимать выгоду из любого человека любым способом: воровством, грабежом, угрозами, шантажом. Или скрытым психологическим принуждением. В психологии принято говорить о нем как о манипуляции — манипуляции человеком, который расценивается не более чем вещь.

А. В. Петровский и В. А. Петровский (мы их уже цитировали, когда говорили о ДГЭИ) — ввели еще один важный термин — «персонализация». Persona — личность. А персонализация — это расцветание личности одного в личности другого. В общем, целесообразный психологический феномен, если только персонализация не субъект-объектна по своему характеру, когда я стремлюсь, игнорируя твои желания, переделать тебя по своему усмотрению; а нередко встречается именно этот противоречащий подлинной нравственности вариант.

Наконец, еще одним принципом, связанным с перечисленными выше, является самоактуализация личности, то есть реализация всего личностного потенциала, всех способностей, сопровождаемая благородными устремлениями дарить результаты своего творчества людям.

Все обсуждавшиеся выше принципы значимы и для сферы общения. Общение ведь тоже входит в более широкую сферу отношений.

Включенность в нее делового общения понять легко: общение как бы обслуживает деловые отношения. Но и в аффилиативном общении игнорирование принципов нравственности может приводить к конфликтам. Когда мы будем разбираться в психотехнических подробностях, мы будем обсуждать, как именно тот или иной принцип соблюдается или нарушается в конкретных ситуациях общения.

Общение в разнообразных малых группах

Одна из общностей, в которых мы осуществляем взаимную коммуникацию, — семья. Для большинства людей с ней по значению соизмерима служебно-профессиональная сфера, но если сравнивать с общностью, скажем, друзей, то тут уж чаще всего бывает важнее именно семья. Понятно, внутрисемейные проблемы доставляют больше переживаний, чем менее значимые контакты, к примеру, с работниками сферы обслуживания. Но, с кем бы мы ни общались, у всех есть самолюбие, которое «чутко реагирует» на бестактность. И прохожий, и сосед могут выразить во взгляде презрение, а нам это неприятно. Повышенное внимание мужчины к красивой женщине заденет любую его знакомую, тем более жену. Окрик учителя оскорбляет достоинство подростка. Мы в дальнейшем будем говорить о том, что приложимо ко всем сферам общения. После многопланового разбора общих закономерностей вы сможете проводить самостоятельный анализ частных жизненных ситуаций.

Психотехника общения в семье важна для отношений в ней самой. Но для семьи нужно, чтобы общение-отношения и в других сферах тоже были оптимальными. Тем более что сферы общения не только сходны в плане закономерностей общения, но и сопряжены друг с другом.

• Представим себе, что в магазине вас обвесили, а вы сдержались, потом вам наступили на ногу, вы поморщились и не отреагировали; сдерживаться приходится и на работе...

И что же будет дома? С близкими людьми мы куда менее сдержанны, чем с чужими. А накопленная агрессия сделает конфликт неизбежным и более острым.

Но можно и иначе. Будем стараться не создавать конфликтных ситуаций. И будем правильно реагировать в тех случаях, когда партнеры по общению, не будучи спровоцированы нами, поведут себя в отношении нас несправедливо. То есть мы, не впадая в эмоциональную бурю, в то же время не сдерживаем агрессию, а планомерно разряжаемся в правильно организованном справедливом сопротивлении.

И если будет воспроизводиться именно такое коммуникативное поведение, то в семье будет спокойнее. Ну а если семья поддерживает тебя в твоем творчестве, она защита, опора и отдушина, то и на работе дела спорятся, и доходы семьи больше... — это ведь не открытие. Отметим «отдельной строкой», что равномерно-оптимальная психотехника общения (кстати, иногда говорят просто «техника общения») должна процветать во всех отсеках нашего социального бытия. Так лучше.

Конфликтогенное и синтонное коммуникативное поведение

Разведем эти понятия.

Как достигается оптимальная обстановка для сотрудничества и аффилиации (помним, «аффилиация» — общение ради общения, то, что в интеллигентском просторечии называется «треп»)? Стремлением к обеспечению удовлетворения потребностей партнера по общению в соответствии с принципами справедливости и благородства. Такое поведение будем называть синтонным, то есть в тон его потребностям. Тон (в переводе с латыни) — звук, так что можно слово «синтонное» перевести как «созвучное». Получается, созвучное потребностям человека.

Напряженность и конфликты обусловливаются тем, что деятельность одного партнера по удовлетворению своих потребностей мешает удовлетворению потребностей другого. Такое поведение и будем считать конфликтогенным, порождающим конфликты. Ведь это вызовет агрессивную реакцию у второго партнера, которая, в свою очередь, будет стимулировать агрессивность первого. Использовать понятие «потребность» для определения конфликтогенного и синтонного поведения предложил психолог Н. И. Козлов. Оно приложимо и к коммуникативному поведению. На наш взгляд, это определение не только правильно отражает существо вопроса, но и очень облегчает изложение и запоминание нашего материала. Когда-то, будучи молодым психологом, Козлов пришел к нам в «Маленький принц» и как творчески мыслящий человек стал участвовать в творческом процессе. До Козлова мы излагали отдельно конфликтогенное поведение и отдельно синтонное. А в соответствии с предложенным определением конфликтогенный посыл и синтонный посыл составляют как бы пару взаимоисключающих позиций в плане той или иной потребности партнера. Например, потребность не чувствовать за собой вины, или, как иногда говорят психологи, не иметь комплекса вины.

• Жена разбила чашку. Я обвиняю жену — это «конфликтоген». А могу обвинить себя в том, что поставил чашку близко к краю стола (то есть я беру ее вину на себя и облегчаю ее душу), — это «синтон».

В дальнейшем для краткости мы так и будем говорить, но уже без кавычек, о конфликтогенах и синтонах. Если из поведения (по отношению к человеку) изымается все, что могло бы играть конфликтогенную роль, но и не подаются синтонные посылы — продолжим наш пример: вина не возводится на супруга, но и не берется на себя, — то такое поведение (в коммуникативном плане и в целом в плане человекоотношений) можно назвать нейтральным. И это деление «конфликтогенность — нейтральность — синтонность» мы постараемся выдерживать, если удастся, в дальнейшем изложении.

Получается, что конфликтоген — антипод синтона. Это очень важно в практическом смысле. Если стремиться улучшить психотехнику общения, то стоит только поменять минус на плюс в плоскости той или иной потребности партнера по общению (деловому ли, аффилиативному ли), как у него увеличится чувство коммуникативного комфорта.

В плане деления поведения человека на конфликтогенное и синтонное могут быть рассмотрены, наверное, практически любые потребности. Но если говорить о собственно коммуникативном поведении, то здесь задействованы потребности скорее не материальные, а нравственные. Действительно, что бы мы ни взяли, нравственная сторона оказывается затронутой. Нарушаются законы по отношению к нам — это означает, что нами пренебрегают. Или наоборот, сотрудники побывали во время перерыва в магазине и купили вам заодно важную для вас мелочь — несколько хорошо пишущих стержней, — это означает, что одновременно с материальными благами, пусть и ничтожными, вам дарят знаки уважения.

Для того чтобы конфликтогены и синтоны могли легче распознаваться как таковые, сведения о них должны быть хорошо формализованы, описаны признаками. Должна быть проведена классификация. Но вот беда. Конфликтогены и синтоны очень трудно поддаются строгой классификации. Я обнаружил даже, что может быть «конфликтогенный синтон» (или, если так удобнее, «синтонный конфликтоген»). Что за парадокс? Это ведь что-то сродни твердой жидкости, горячему холоду... Да нет.

• Младший, например, подает старшему руку первый. Это —желание выразить приятие, и это же — нарушение этикета...

Здесь вообще многое переплетается. Сказав об одном явлении, мы вдруг обнаруживаем, что кое-что из сказанного относится и к другому. Но уж лучше пойти на некоторую избыточность обсуждения, чем упустить важные для практики нравственно-психологического совершенствования вещи. С другой стороны, не имея пока возможности проводить углубленный теоретический классификационный анализ, мы будем придерживаться принципа удобства изложения.

Конфликтоген — это плохо!

Допустим, вас оскорбили нецензурными словами, нелестно отозвались о национальности, к которой вы принадлежите... Конфликтогенное поведение! Моральный ущерб! Может быть, однако, имеет смысл говорить более широко о психологическом ущербе. Это включало бы моральный ущерб, но не исчерпывалось бы им. Допустим, над вами не без оснований посмеялись. Аморально ли это? В общепринятом мнении — нет. Ведь «смеяться, право, не грешно над тем, что кажется смешно». Но психологически человек чувствует себя неуютно. Поэтому все же — ...и моральный. Ущерб может быть и материальным. Вас обсчитывают, требуют деньги за упаковку, отпускают товар грязными руками, не выплачивают обещанные проценты по вкладам, а то не возвращают и сами вклады...

При обсуждении вопросов, связанных с конфликтогенами, можно говорить о величине материального и морального ущерба... А если брать психологический план, то конфликтогены можно делить по тонкости. «Твое лицо не обезображено интеллектом» — язвительно и грубо... «Ты умный человек, ты должен знать такие веши» — это потоньше, но ясно все же, что это конфликтоген. А вот жена мужу: «Умничка, не забыл» — тут, пожалуй, без психологического анализа не каждый сразу обнаружит конфликтогенность.

Более острый конфликтоген может сразу вызвать конфликт. Предположим, муж резко высказывается о невысоких способностях жены, после чего следует быстрая и практически всегда четко запрограммированная по типу «сам дурак» реакция. Может он быть и менее острым и тогда как бы поступает в копилку напряженности.

Конфликтогены и синтоны могут касаться как личности партнера в целом, так и отдельных характеризующих его моментов: профессиональных навыков, внешности, вкусов, взглядов, привязанностей, реликвий, любой общности, к которой он принадлежит (его родственников, значимых для него групп, профессионального клана, национальности, его поколения, его учреждения).

Как в русле отношений, так и в русле делового и аффилиативного общения конфликтоген может быть подан осознанно, преднамеренно и даже злоумышленно. Но он может оказаться нечаянным, незапланированным, ненарочным. Это зачастую не понимается, но все равно затрудняет процесс общения.

Еще одно небезразличное для коммуникативной психотехники уточнение. Нельзя считать конфликтогенным посылом даже грубый промах и как следствие значительный ущерб для нас, если партнер старался сделать нам добро. А ведь часто в таких случаях возникает стихийный конфликт.

Конфликтоген — это опасно.

И ПСИХОТЕХНИКА ОБЩЕНИЯ У КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА ДОЛЖНА БЫТЬ ТАК СКОНСТРУИРОВАНА, ЧТОБЫ КОНФЛИКТОГЕНЫ НЕ ТОЛЬКО НЕ КУЛЬТИВИРОВАЛИСЬ, НО ЧТОБЫ ИМ ДАЖЕ НА БЕССОЗНАТЕЛЬНОМ УРОВНЕ БЫЛИ ПОСТАВЛЕНЫ МОЩНЫЕ ФИЛЬТРЫ.

И тогда психотехника общения станет психотехникой безопасного общения, или, если короче, психотехникой безопасности.

Психозащитная природа конфликтогенного коммуникативного поведения

Психологические механизмы подачи конфликтогенов связаны с механизмами поверхностной психической зашиты. Внимание! Новый термин — «психическая защита». Ну и — разъяснение. Сильная личность — это человек самоактуализирующийся, то есть реализующий свои потенциалы и дарящий людям результаты своего творчества. Тот же, кто первый подает людям конфликтогены, то есть препятствует удовлетворению их обоснованных с точки зрения широкой морали потребностей, поступает так от слабости. Он защищается мыслью о своем праве «взять не давая» от мысли о своей творческой несостоятельности, неполноценности. Это и есть психологическая защита, то есть переустройство в психике, обусловливающее транквилизирующий (успокаивающий) эффект. Ведь что такое вор? Это творчески несостоятельный человек. Что такое сексуальный насильник? Часто это подобие мужчины, которое отвергают женщины. То, что сейчас прозвучало, — случаи довольно грубые. А вот потоньше. Что такое человек, который высокомерно высмеивает козла отпущения? Это нередко в чем-то неудачник, который самоутверждается, унижая более слабого. Психозащитные механизмы. Но они только так называются. Они не спасают, они загоняют переживание своей слабости вглубь, вместо того чтобы преодолеть ее... Если все это каким-либо способом осознается личностью, то открывается путь к сопротивлению этим поверхностно-психозащитным механизмам, а затем и к формированию другого, более совершенного стиля отношений и общения. Имеет смысл помочь в этом себе и другим.

Как проявляются конфликтогены и синтоны

Психологи усиленно подчеркивают — и это очень резонно, — что в общении не последнюю роль играет невербальный, то есть несловесный, компонент. Действительно, интонация может одним и тем же словам придать в корне противоположный смысл. Иногда можно вообще обойтись без слов, а выразить эмоции позой, жестами, мимикой. Не стоит преувеличивать значение невербального компонента речи. Но в передаче эмоционального смысла невербальная составляющая очень важна. Это относится в том числе к синтонам и конфликтогенам. Вот такое вроде бы синтонное слово — «спасибо»... Произнесите его с иронией, и вы получите обратный эффект.

Конфликтогены и синтоны проявляются в конкретной вербально-невербальной (словесно-несловесной) форме. Это определенные в той или иной мере вариативные и в той или иной мере стабильные — а сейчас выразимся сложнее, но и точнее — словесно-интонационно-мимико-пантомимические знаковые комплексы. Отношение к каждому из таких комплексов, известных в живой речи, должно быть хорошо продумано. От комплексов, несущих конфликтогенный заряд, целесообразно избавляться. А комплексы, имеющие значение синтонов, следовало бы чаще воспроизводить в своем коммуникативном поведении. В дальнейшем мы проанализируем ряд таких комплексов, чтобы читатель смог проделывать это самостоятельно, сначала по аналогии, а затем творчески переосмысливая свои наблюдения в процессе общения в своем окружении.

В то же время в психологическом анализе трудно надеяться лишь на творчество. Проблемные ситуации часто сопровождаются дефицитом времени. Каждый более или менее вероятный конфликтогенный словесно-интонационно-мимико-пантомимический знаковый комплекс лучше не угадывать даже по подробному описанию, а как бы знать в лицо. Тогда будет легче оттормозить его и изъять из своего обихода. И можно будет быстро опознать коифликтоген в поведении партнера. Для того чтобы быстро реализовать оптимальные варианты реагирования. Пусть будет парирование, а не замешательство с тщетными и суетливыми попытками отыскать или изобрести в сложной эмоционально напряженной обстановке нужную формулу ответа.

Аналогично и в отношении синтонов. Они тем быстрее будут выдаваться вовне, чем яснее будут ранее осознаны и даже заучены. Чтобы их тоже не надо было изобретать на ходу. То есть они должны в психике быть в зоне скорейшего воспроизведения. С другой стороны, коль скоро синтоны в поведении партнера будут как таковые нами регистрироваться без промедления, то от нас быстрее последует синтонный же ответ, что будет способствовать улучшению отношений.

«Холодный» и «теплый» мир

Теперь понятно: если устранить из поведения конфликтогены, мы добьемся улучшения микроклимата. Но это улучшение недостаточное, это обеспечение лишь нейтрального, «холодного» мира, так сказать, состояния «невойны». Для достижения же «теплого» мира, комфортного психологического микроклимата в паре или в группе наше поведение в целом, и коммуникативное в том числе, должно быть син-тонным. При этом случайные конфликтогены, которые, несмотря на старания, все же могут проскочить, растворятся в синтонах, партнер по общению не утратит самоуважения и уважения окружающих, если просто «не заметит» их. И конфликта не будет.

Культивирование синтонных посылов в коммуникативном поведении при устранении конфликтогенных — это составляющая доброты, проявляемой личностью к людям. Ведь нелогично будет выглядеть поведение человека, который добр «одной стороной своей деятельности», но конфликтен в общении.

Микроклимат в любой малой группе складывается не только из первичного коммуникативного поведения партнеров, которое, как только что говорилось, может быть преимущественно конфликтоген-ным или преимущественно синтонным, но и из реагирования на первичное коммуникативное поведение партнера. Ведь если первичное коммуникативное поведение партнера конфликтогенно («Он первый начал», — говорят дети), то наша реакция на это поведение может быть оптимальной и способствовать «теплому» миру, а может иметь те или иные дефекты, и тогда будет лишь «холодный» мир, а то и «холодная война», если и вовсе не разгорятся конфликты. В дальнейшем материале мы сначала разберемся именно в этом первичном коммуникативном поведении, а затем подробно обсудим реагирование на конфликтогены.

Надо научиться разбираться в людях,

если в процессе общения мы хотим учитывать их особенности. Конечно, любой человек имеет сходство с другими людьми и отличается от любого животного. Но психика людей зависит и от пола, и от возраста, и от национальной принадлежности, и от много чего другого. Более всего для нас важны особенности людей в зависимости от психотипа. В рамках нормы выделяется восемь значимых для нашей темы психотипов: паранойяльный, эпилептоид, гипертим, истероид, шизоид, психастеноид, сензитив и гипотим. Я сейчас не буду заниматься их описанием, но по ходу изложения мы будем кое-что комментировать в этом ключе. А если кому будет интересно узнать подробнее, чем об этом есть в справочниках, то читайте: А. П. Егидес и Н. Ш. Сугробо-ва. «Как научиться разбираться в людях» (Алма-Ата, издательство «Караван», 1990). Это настолько интересная тема, что я пишу сейчас расширенный вариант, главы из которого периодически публикуются в журнале «Воспитание школьников». И издается солидная книга в издательстве «АСТ-ПРЕСС».

Ну вот длинное предисловие и закончено. Напомним, что материал по конфликтогенам и синтонам мы условились излагать дихотомически, то есть попарно: конфликтоген и как бы симметричный ему синтон, а посредине — «нейтральная полоса».

Конфликтогены и синтоны, связанные с позициями «выше», «ниже», «на равных»

Одной из наиболее фрустрируемых, то есть напрягаемых, ранимых, в процессе общения потребностей является потребность в социально-политическом равенстве. Она появляется у людей в процессе нравственного развития человечества. Вероятно, она связана с потребностью в превосходстве. Сама же потребность в превосходстве обусловлена, скорее всего, важностью ее для выживания индивида (выживет превосходящий). И может быть, большее значение здесь имеет биологически необходимая функция лидера в стаде животных одного и того же вида, внутри которого и проходит соревнование за право быть лидером. Лидером может быть тот, кто лучше всех способствует процветанию общности данного вида. Подчинение лидеру обеспечивает оптимальное в этом плане поведение всех. Можно согласиться с американским психологом Эриком Берном, который подчеркнул значение родительского доминирования и обратил внимание на то, что подчинение ребенка родителю лежит в основе подчинения взрослого (в котором как бы живет и ребенок — ведь каждый взрослый был ребенком) другому взрослому. Но, наверное, следует учесть, что существует и межвидовое доминирование, при котором играет роль возможность обеспечить себе безопасность, подчинившись более крупному или ловкому животному другого вида, однако это не позиция родителя и ребенка.

В межвидовых отношениях доминирующее положение животного одного вида обеспечивает процветание этого вида за счет подавления животных другого вида. Для нас очень важно, что природа мотива доминирования именно биологическая, а не социальная. Вступлением в права собственно человеческого начала биологическое не ликвидируется, но вынуждено как бы потесниться.

Многие люди стремятся занять положение «выше». Если это трудно, они соглашаются с положением равных, но сопротивляются положению «ниже».

ЛЮДИ, У КОТОРЫХ РАЗВИТЫ НРАВСТВЕННЫЕ УСТАНОВКИ НА СПРАВЕДЛИВОСТЬ И БЛАГОРОДСТВО, НЕ ПРЕТЕНДУЮТ НА ПОЗИЦИЮ «ВЫШЕ», ЕСЛИ ЭТО НЕ ОБУСЛОВЛЕНО ЧРЕЗВЫЧАЙНЫМИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ, ТРЕБУЮЩИМИ ПРИНЯТЬ НА СЕБЯ РУКОВОДСТВО И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА СУДЬБЫ ДРУГИХ.

А у тех, кто не разделяет идеи равенства, часто прорывается установка на превосходство. И вот человек вместо желанных знаков равенства или даже признания его превосходства в чем-то над вами получает от вас знаки превосходства над ним, что нередко сопряжено с чувством унижения. Теоретик театра режиссер Ершов говорит в таких случаях о пристройке сверху (в книге «Режиссура как практическая психология»): это конфликтогенно, так как вызовет ответное желание не уронить свое достоинство и оказать сопротивление. И это бессмысленно. Ведь демонстрирование превосходства происходит в расчете на большее уважение окружающих, в результате чего должно повыситься и самоуважение. Но разве повысится уважение и разве есть основания для самоуважения и высокой самооценки, если самовозвышение происходит за счет унижения других людей? Человек, самоутверждающийся таким путем, не выбрался из пут биологической стихии, где нравственность еще отсутствует. Реальное (а не иллюзорное) основание для самоуважения обеспечивается самосовершенствованием, возвышением над самим собой (я сегодня лучше, чем вчера, а завтра лучше, чем сегодня), в том числе благодаря преодолению импульсов к доминированию. Демонстрирование превосходства к тому же часто обусловливается, как отмечают психологи, низкой (в глубине души) самооценкой, тогда и возникает психозащитное «я выше». Человек с адекватно высокой самооценкой не будет для поддержания духа постоянно выкрикивать такие «лозунги».

Проявления превосходства могут быть грубыми и оскорбительными. Не так уж редко приходится слышать, как люди говорят друг другу: «хватит молоть чушь», «глупости все это». Но чаще превосходство проявляется в смягченной форме, преподносится в соответствии с правилами этикета и становится «допустимым» в общении. Например: «ты не понимаешь, что...», «ну ладно, ладно, ладно...», «ты же умный человек, а говоришь такие вещи», «не нервничай», «не обижайся». К категории тонких, смягченных проявлений превосходства относятся и такие невербальные «коммуникаты», как вальяжная снисходительность, доверительное обнимание, «дружеское» похлопывание, санкционирующий кивок — все правильно, дескать, — сопровождается это часто показным уважением, участием, простотой...

В приведенных примерах позиция превосходства занимает видимое главное место, то есть здесь я ставлю целью показать свое превосходство. Но она часто прослеживается и в таких коммуникативных явлениях, которые имеют вроде бы другую с виду мотивацию. Например, в отрицательных оценках, обвинениях, высмеивании... При изложении материала по этим вопросам мы вернемся к демонстрации превосходства. До сих пор мы говорили о пристройке сверху как о кон-фликтогенном посыле как бы безусловно, без оговорок. Рассмотрим этот вопрос шире.

Если проявления превосходства грубы и оскорбительны, то они определенно играют конфликте генную роль. Но если пристройка сверху осуществляется в смягченных формах, она конфликтогенна лишь тогда, когда партнер имеет основания считать, что он с вами на равных или выше. Причем в этом случае второй вариант более острый; например, дочь говорит матери: «Ты опять в квартире устроила беспорядок». С другой стороны, конфликтоопасна даже такая ситуация, когда один из партнеров демонстративно ведет себя на равных, а другой небезосновательно считает, что он выше первого.